Страницы Миллбурнского клуба, 4 - Страница 14

Обнаружил ее в планшете. Вынул. Это был козырной туз. Он им тут же откозырял,даже не присовокупив к остальным своим картам. После этого контракт был выигранс лишней. К счастью, противники тоже играли только 6 пик.

Нервное напряжение на протяжении всеготурнира было очень высоким. Я отчетливо помню, как сильно уставал к концуигрового дня. Я допускал, что смогу выдержать такое напряжение в течение трехдней, но не мог себе даже представить, как это люди могут сражаться, скажем,неделю. Сейчас я объясняю такое напряженное состояние вот чем. Прежде всего, мыбыли плохо тренированы в игре на турнирах, где ежедневно были заняты в течениевсего игрового дня. Но гораздо существеннее было следующее обстоятельство. Унас было мало отработанных элементов игры, на которых мы могли бы хоть вкакой-то мере расслабиться. Таким образом, приходилось напряженно думать всеигровое время. Я, например, не мог расслабиться даже тогда, когда был болваном(dummy).

Несмотря на усталость, которую мы ощущаликаждый день, настроение было все время приподнятое. И не только потому, чтопочти весь турнир мы шли на первом месте. Общая атмосфера располагала к этому.Мы играли в бридж в Таллинском Доме игр. Продавались входные билеты по 50копеек. В перерывах можно было зайти в буфет и взять что-то поесть. А можнобыло попросить что-то выпить. И даже можно было попросить приготовить коктейльпо любому твоему рецепту. Две части тоника и одна часть джина – так заказываля. Одна часть тоника, две части джина – так заказывал себе Вилен. И это всебыло очень необычно и радостно.

В какой-то из дней мы возвратились вечеромв гостиницу. И там оказался один из хозяев турнира, которого все звали Тобиас.Он стал нам всем рассказывать о бриджевом цирке Омара Шарифа. Ему удалосьгде-то посмотреть по телевизору одно из выступлений Омара Шарифа 1968 года. ИТобиас рассказывал нам об этом и, в частности, о том, сколько фунтов стерлинговсоставляла там ставка.

Присутствующий при этом разговоре СережаРусецкий заметил, что на днях он играл в одной компании в штосс – игру, вкоторую играл Германн в «Пиковой даме». И в этой компании, где играл Русецкий,среди прочих играли директор ГУМ'а и директор каких-то золотых приисков. Играэта – абсолютно азартная, от умения игроков совершенно не зависит. «Так вот, –сказал Русецкий, – там ставка за игру, которая продолжается всего-то паруминут, была шестнадцать тысяч. Правда, не фунтов стерлингов, а рублей. Новсе-таки шестнадцать тысяч». Русецкий держал в руке какие-то карты. И когда онговорил о шестнадцати тысячах, весьма назидательно помахивал этими картамипрямо перед лицом Тобиаса.

После этого уже весь вечер именно Русецкийвладел всеобщим вниманием. Он рассказывал всякие карточные истории, которых унего было неограниченное количество.

Он считался сильным игроком в любуюкарточную игру. Поэтому с ним не очень-то хотели играть на деньги. И потому,как рассказывал тогда Русецкий, он часто наблюдал за игрой других. Онрассказал, как всего несколько дней назад наблюдал за игрой одного своегознакомого. При этом он был с ним в сговоре. И помогал ему с помощью специальноразработанной системы сигналов. По договоренности, по окончании игры знакомыйотчислял Русецкому треть выигрыша.

Какая-то длинноногая девушка оказаласьпочему-то среди нас. И Русецкий, придвигая ее коленки к себе, показывал, как онпередавал сигналы своему напарнику.

– Ну и вы выиграли? – спросил кто-то уРусецкого.

– Нет, проиграли, – ответил Русецкий.

– ?

– А я был в пополаме с другим игроком, –сказал Сережа.

Кто-то притащил какие-то диковинные колодыкарт. Рубашка у карт была с малюсеньким дефектом. По расположению этогодефектного места можно было определить, какая это карта. И мы все очень быстронаучились «смотреть сквозь рубашку». Другая колода была уже не для игры, а дляпоказа фокусов. Карты внутри колоды были с прорезями, так что внутрь колодыможно было запрятать небольшой предмет. Короче, в этот день я значительноповысил свое карточное образование.

* * *

Перед последним матчем командного турнира мыопережали ближайшего соперника – команду «Талли» («Таллин‑1») – на 3очка. Эта команда встречалась в последнем поединке с аутсайдером, и многиеожидали ее победу, причем, скорее всего, со счетом 8 : 0. Это означало, что намнадо было выиграть свой последний матч по крайней мере со счетом 6 : 2.

И вот наш последний матч закончился. Обапротокола уже были в руках у Вилена. И мы бросились к первому попавшемусясвободному месту. Это была перегородка, которая отделяла раздевалку отосновного зала. Мы еще тогда не знали, что команда «Талли» действительновыиграла со счетом 8 : 0. Вилен сдвинул протоколы и подсчитал разность и сумму очков,набранных нами и нашими противниками. Их отношение должно было составить неменее 15 процентов, чтобы мы выиграли наш последний матч со счетом не хуже, чем6 : 2. Вилен стал делить одно число на другое, как мы говорили тогда, «встолбушку». Сначала появилась цифра 1. Потом, прежде чем я успел сообразить,какая будет вторая цифра, я увидел, как Вилен вывел цифру 5. Он именно еевывел. В спешке, в напряженной обстановке, Вилен писал цифры почтикаллиграфическим почерком (он по-другому не умел) и ни о какой ошибке в егорасчетах не могло быть и речи. Поэтому, когда из-под его ручки появилась цифра5, это означало, что мы заняли на этом турнире первое место.

Здесь, наверное, будет к месту сказатьпервые слова о Вилене. Не ошибусь, если скажу, что Вилен Нестеров был всеобщимлюбимцем. Он пользовался непререкаемым авторитетом. При том, что его манера