Страницы Миллбурнского клуба, 4 - Страница 24

мы знаем, мы знаем», – услышали мы в ответ. И это «мы знаем, мы знаем» звучалодля меня чертовски приятно.

И-И-ОПАНЬКИ!

Следующим был турнир в Вильнюсе в июне 1971года. Я опять играл с Мариком, Вилен – с Леоном. По-моему, Малиновского там небыло, и с кем играл Юрий Константинович, я не помню. В основном, командном,турнире мы с Мариком играли неудачно, в связи с чем Леон даже выразил нам своенеудовольствие. Вернее, он не выразил его прямо, но стало ясно, что нашей игройон недоволен. Поэтому, когда командный турнир закончился и надо былообразовывать четверки для игры в «Паттоне», стало ясно, что команду должны былипокинуть именно мы с Мариком.

Мы объединились с парой Пржбыльский –Сластенин из второй московской команды. При этом мы сказали им, что нас изкоманды выгнали и мы хотим взять реванш. Слово «реванш» прозвучало в разговоренесколько раз. И мы начали играть в боевом настроении.

Тем не менее поначалу мы играли без блеска.Примерно так же неудачно начала и первая московская команда, с Виленом иЛеоном. Обе наши команды долгое время находились где-то в середине турнирнойтаблицы. И только ближе к концу мы постепенно стали пробиваться к первымстолам. К финальному матчу обе наши команды оказались в группе лидеров. И вот мы,наконец, в последнем туре встретились в решающем поединке на первом столе.

Я сел за стол против Вилена и Леона. Марикзапаздывал. Он проверял рассадку. Марик всегда беспокоился: а вдруг нашакоманда сидит на одной и той же линии в обеих комнатах? И независимо от того,играли ли мы в открытой или закрытой комнате, он шел в другую комнату и проверялтам рассадку.

Наконец появился Марик. Все как-то явнонервничали. До самого последнего момента не было ясно, кто же выиграет этотмикроматч. В последней сдаче в обоюдной торговле мы назначили три без козыря,которые Леон сконтрировал. Он сконтрировал их без всякой паузы, с некоторымраздражением, что было абсолютно ему не свойственно. И я объясняю это толькотем повышенным напряжением, которое вдруг возникло между нами. Кстати, когда яразыгрывал этот контракт, я поймал себя на том, что у меня немного дрожалируки.

Три без козыря были нами выиграны. Вместе сэтим мы выиграли и матч. Выигрыш последнего матча на первом столе в «Паттоне»обычно приносит команде первое место. Но в тот раз этого не произошло. Выигравпоследний матч на первом столе, мы заняли только второе место. Нас обогналакоманда со второго стола, победившая с крупным счетом. С командой Вилена иЛеона все получилось еще обиднее. Они даже не попали в тройку призеров иоказались на четвертом месте. Их обогнала еще одна команда, победившая скрупным счетом на третьем столе.

Мы с Мариком получили по диплому Комитетапо физкультуре и спорту при Совете министров Литовской ССР за выигранное второеместо в Вильнюсском турнире по спортивному бриджу.

После «Паттона» мы с Мариком зашли в пивнойбар. Выпили там пива с какой-то копченой рыбой. Видимо, эта рыба как-то неочень прошла контроль моего желудка. И когда мы пришли в гостиницу и сели играть,мне стало худо. Я еще играл. Но чем дальше, тем мне становилось все хуже. Повсей видимости, я отравился вполне серьезно. В какой-то момент я сказал, чтоиграть не буду, и лег на кровать. Это обеспокоило всех. У меня был жар. И хотяя весь просто горел, у меня стали коченеть и неметь руки.

И тут в бой вступил Слава-мальчик. Онпотащил меня в туалет и стал промывать мне желудок тем способом, которому был, повсей видимости, хорошо обучен. Он наполнял бутылку водой прямо в туалете.Разжимал мне зубы руками, помогая горлышком бутылки, и вливал ее содержимое вменя. Потом обхватывал меня сзади и, нажимая на живот со всей силой,приговаривал «и‑и‑опаньки! и‑и‑опаньки!» Потом наполнялбутылку еще и еще раз и опять делал мне «и‑и‑опаньки!» Я висел унего на руках, не в силах сопротивляться. И в конце концов он притащил меня вномер и уложил на кровать. Все продолжали играть.

Через какое-то время я почувствовал себялучше. И спросил, есть ли у кого-нибудь кусочек хлеба. Мой вопрос вызвалнеожиданную для меня реакцию. Все повскакали с мест, издавая какие-то радостныезвуки. Меня тут же вытащили из кровати и посадили за стол. Так мы и проигралидо самого утра.

Мы возвращались в Москву вместе с Виленом иЛеоном. В поезде весь остаток дня и всю ночь играли против них. Находясь ещепод впечатлением от нашей победы над ними в «Паттоне», мы продолжали наступать.Марик был в ударе и играл безошибочно. А они играли без энтузиазма. Вилен пилконьяк и все время сокрушался: «Марик, почему ты ТАМ не играл так?»

ДЕЛО БЫЛО ВО ЛЬВОВЕ

Львовский турнир 1972 года («конгресс» –так называли этот турнир его устроители) был знаменательным для московскогобриджа. Знаменателен он был не только тем, что первая московская команда занялатам первое место. Львовский турнир оказал заметное влияние на развитиемосковского бриджа. Во-первых, москвичи познакомились с польской системойторговли «Общий язык», впоследствии известной под названием “PolishClub”. И после этого многие московские пары сталииграть по этой системе или, по крайней мере, стали заимствовать какие-то ееэлементы. А во-вторых, на Львовском турнире москвичи узнали о существованиипольского журнала «Бридж». Кто-то оформил подписку на этот журнал, кто-тодостал старые его номера. И журнал стал ходить в Москве по рукам.

Первая московская команда заняла в 1972году на турнире во Львове 1-е место. «Самая сладкая победа в бридже в моейжизни», – такими словами говорит о Львовском турнире Миша Кронрод. Ипродолжает: «Дело было во Львове, где мы выиграли турнир с фантастическим