Страницы Миллбурнского клуба, 4 - Страница 71

мануфактуры еще хуже, многие и с законом не в ладах: бумаги не выправлены,кажный день не знаешь, что назавтра будет. Сбегут ли хозяева ненадежные,нагрянут ли полицейские, вовремя не подкупленные, и устроят конфискацию? Водном разе – жалования не видать. И в хорошие-то времена задерживают, тянут допраздников. Хотя верно – часто платят неподзаконные лучше, чем в казенныхмануфактурах, нужны им, фабрикантам, работники умелые, неплохой они, видать, снашего труда и пота барыш наваривают.

Давеча, сказывают, указ им вышел – запретна покупку работных людей: чтобы нанимали вольных, не скаредничали, деньгу незажимали. Напряглись купчины, затрясли мошнами-то – подавали государыне сказку:дескать, разрешить им крепостных людей обретать по-прежнему. Скинулись на круг,посылали выборных в Петербург челом бить. Но не позволила матушка. Знаетзаступница, много среди хозяев фабричных водится злыдней, кому человек – кактовар: истратить, вымотать его – и в помойку подзаборную, а на смену другого,свежего, неистраченного. Так хороший хозяин со своими дворовыми в жисть непоступит. Верно, не все мануфактурщики столь жестоковыйны, но ежели под их волюзакон принять – совсем защиты не будет у горестного люда, над своею судьбой невластного. Потому все же лучше иметь дело с казной: и прижимиста она, и увертлива,а такого обмана никогда не выписывала. Есть над ней высшая власть и надзоргосударственный – перед ним всяк начальник преклоняется, чрезмерного озорствасторонится.

Ерёмка работу свою блюл, старался. Не дитё,чай, знает, почем лохань пота. Мал медяк, да в хозяйстве пригодится, лишним небудет. А работа – она и есть работа, дело привычное, надо не выбирать, нерядиться, не искать, где лучше, и, поперед всего, не отлынивать да радоваться,что ввечеру тебе – домой, а не за угол, под мокрую тряпку. И по воскресениям –в церковь, под звоны да перепевы, благостность вкушать неземную и о заботахнедельных забывать совершенно. Нет, жизнью своей Ерёмка был бессомненно доволен.Да спроси его кто, отчего так, не понял бы, о чем речь-то? Чему ж нерадоваться! И утро выдалось, он сейчас разглядел, солнечное да забористое.Разбежаться бы да с разгону зарыться в траву с цветочками. Нельзя, однако,всему свое время, жди, значится, престольного праздника. А пока дело такое –тюки тормошить, холсты раскладывать, сушить и к окрасу готовить.

Вот одно только не терпел Ерёмка на Дворе –крыс. Не, особливым страхом не баловался, остромордых и в городе немало, пачевсего вокруг трактиров да домов питейных. Только все-таки больно жирные онибыли при мануфактуре, отменно наглые да расхряпистые, по всем закоулкамшмыгали, за каждой тряпкой хоронились, промеж любых бревен проскакивали,визжали злобно, огрызались зело. Спасибо, на людей не нападали. Хотя, какстемнеет, держался Ерёмка подальше от стен и ходил с топотом – может,испужаются косозубые, приструнят норов, посторонятся? И то сказать, хуже аспидаогненного твари эти окаянные. Не пристукнуть их и не перетерпеть, из земли дагрязи множатся легионом, полошатся неуемным писком, нет на них истребления.Одно слово, наказание божеское, иначе и не объять. За грехи, небось, нашипосланы, знаемые и незнаемые. То-то и оно, в аду, чай, похлеще будет. Потому неозорничать надо в жизни этой, а робить, прощение вечное вымаливать. Вот ужескоро Двор, сейчас вступим в него и приложимся к трудам нашим безоглядным.Только пока – чуток поменьше бы этих крыс, миленький Господи! Помилосердствуй,не плоди их пуще мочи!

Так молился Ерёмка, а если по-взрослому –Еремей, сын Степанов, Курского прихода обитатель и житель, Большого суконногодвора вольный работник, удивительно ярким осенним московским утром перепрыгиваяраскидистые лужи на главной слободской улице. Хоть кое-где и были заботливымилюдьми положены досточки – ан нет, мы так не умеем, осторожно и рядком, нам быс кочки на кочку, с уступа на камешек, вверх да вперед, вперед и вверх.

Зиновий Кане – инженер-кораблестроитель,кандидат технических наук в области сверхкрупнотоннажных танкеров для перевозкисырой нефти. В Штатах – с марта 1979 года. Работал в Танкерном департаментекомпании Exxon International во FlorhamPark (NJ), в Техническом отделе по проектированию, строительству иобслуживанию сверхкрупнотоннажных танкеров, а с 1990 года – в группе,управлявшей зафрахтованными судами. Настоящая подборка стихов Зиновия Кане –его первая художественная публикация.

Стихотворения

Читая Кафку

Проснулся вдруг, воздух сглотнул и сразуоткрыл глаза.

Пуля летела в темя мне, во сне бушевалагроза.

Там, за густой пеленой сна, мой враг нажална курок.

Лежал я пластом без сознанья, без сил. Вдвери раздался звонок.

Очнулся, оделся, дверь открыл. Стоит мой врагиз сна.

За дверью неясно: осень, зима, иль лето,или весна.

Я говорю ему: «Входи, я знаю что ты мойсон».

Он входит с пакетом, его мне дает, заметноон сам удивлен.

Отдал мне пакет и хочет уйти: «Я васвпервые вижу».

А я ему: « Я знаю, кто ты, и я тебяненавижу!

Во сне ты была королевой зла, ты там вменя стреляла,

Со мною рядом по городу шла, но ты в меняне попала.

Вернее, ты метила в темя мне, но смог яраньше я проснуться».

Она говорит мне: «Во-первых, я – он, авовсе и не она.

Я бы от вас сразу ушел, но подпись мневаша нужна».

Видны кружева из рукавов, перчатки с рукичужой,

И голос его, хоть с хрипотцой, но вобщем-то не мужской.

Квитанцию я ему подписал. Она на кого-топохож.

В бэйсменте есть у меня на стене острый