Страницы Миллбурнского клуба, 4 - Страница 75

геохимии. Кандидат г.-м. наук. Автор около 100 научных статей и книг. МирКаргер рассказывает, что профессия и увлечения заносили его в прошлом в такиесоветские «преисподнии», которые не должны были существовать. Его нынешниемаршруты пролегают от Латинской Америки до Южной Африки – и тоже вдалеке оттуристских центров. От такой жизни он получает удовольствия вполне цыганские,но печали еврейские, так как «узнавать людей и видеть жизнь их глазами –грустное дело».

Стукачи винтерьере

Стукачество и доносительство сроднидетскому ябедничанию. Если ребенок угодничает, если он жалуется на неправильноеповедение товарища, чтобы услужить и понравиться взрослому, то этослабохарактерный и несамостоятельный ребенок. Бывает, что умные родители применяютк нему психотерапию повышения самооценки. Чаще всего безрезультатно. Детскуюпривычку ябедничать невозможно отменить, множество людей сохраняют ее достарости.

Ябедники и жалобщики лепятся к тому, ктопомогает угнездиться в жизни или проложить дорогу на жизненном пути. В молодомдинамичном обществе они лепятся к букве закона, и нет более законопослушныхграждан. Иное дело – архаичное человеческое общежитие, вроде СССР. Здесьябедники и жалобщики снуют между начальниками, по всей их иерархии, и щекочут,и щекочут их своими вибриссами про недостатки и про недоработки.

А чуть какой кризис – эта архаическаясистема порождает гражданскую войну, в которой донос есть самое эффективноеоружие. Сексоты, стукачи, информаторы роятся и множатся. Народонаселениепроникается ими в таких концентрациях, что даже фольклор робко шепчет: «каждыйтретий – стукач». В конце концов доносительство становится народнымобыкновением – как выпить квасу после бани. Война доносов переходит вхронические формы. Это и случилось с народами, населявшими бывший СССР.

Вы слышали, чтобы человек этого рода, какего ни называй – стукач, доносчик, сексот или осведомитель, – покаялся? Хотя быинтимно, перед другом или женой? Тем более, повинился прилюдно? Я – нет. А какхочется прочесть что-нибудь в таком роде:

«Я, Имярек, оперативный псевдоним ( ),сообщаю городу и миру, что я был (варианты: служил, работал в качестве)информатором ( ) и еженедельно доносил (рапортовал) в письменной форме т.Имяреку о том, чему я был свидетелем при исполнении служебных обязанностей (вмоем присутствии). Я был завербован (сам предложил свои услуги) и дал подпискут. Имяреку, исходя из партийной дисциплины (из убеждений, из зависти, изчувства мести) и в стремлении смести с лица земли (устранить с моего пути, нанестиудар)…»

Мой интерес к этой теме имеет личную иболезненную для меня подоплеку. Один мой давнишний друг, как недавновыяснилось, был стукачом. Факт, доказанный надежно и сомнению не подлежащий. Ониз тех советских карьеристов, кто был втянут в стукачество волею карьерныхобстоятельств и не сумел из них вырваться. Однажды он сам коснулся этой темымимоходом: сказал, что, мол, есть люди, которые на него клевещут, и т.д. Япромолчал и отвел глаза. Для меня мучительно, что я знаю правду, но мне неловкос ним об этом говорить. Поэтому то, что я пишу здесь, – отчасти попыткавступить с ним в диалог типа: «Покайся, Ваня, тебе скидка выйдет».

Другой мотив – моя давнишняя мечтаподелиться моим пониманием того стукаческого фона, на котором все мысуществовали, и знанием о стукачах. Надо, надо запечатлеть имена тех, кто званбыл в этот мир подсматривать и подслушивать. Я, к сожалению, не был бдителен, неумел – да и не стремился – вычислять стукачей в реальном времени. Это случалосьспустя много времени, когда судьба вдруг дарила мне доносы на меня самого. Никакнельзя предать эти подарки забвению.

Из моей коллекции стукачей я нижепредъявляю три истории о стукачах в обрамлении обстоятельств, в которых онисебя проявили. Истории давние, но некоторые их герои сегодня живы и вполне активны. Надо сказать, коллекция моя растет, ибодоносительство не умирает. Недавно она пополниласьуникальными образцами новейшего массового стукачества. Но с рассказом о них яповременю пока, так как опасаюсь быть небеспристрастным.

ТАНЯ АНДРИЯНОВА

Геологический мир всегда плотно пересекалсяс миром одиноких женщин. В геологии оседали те из них, которые были склонны кчтению и тяготели к социальному уюту. Массы выпускниц провинциальныхгеологических ВУЗов и техникумов плыли по течению геологической жизни из партиив партию, из экспедиции в экспедицию. Многих прибивало к тем берегам, гдеобитали непременные сексуальные партнерши мужской части геологоразведочныхпартий. Но некоторым удавалось-таки ухватить женскую долю получше. Побывать замужем.Или прижить ребенка, наконец. Эти последние составляли кадровый резерв, которымуверенно распоряжались вербовщики стукачей. Таня Андриянова была из этогорезерва.

Небольшого роста, худая, плоскогрудая,рыжеватая в кудряшках, с мелкими веселыми голубыми глазами на веснушчатом лице.Слегка шепелявая, с легким уральским говорком речь. Достаточно общительная исмешливая, чтобы ее должность «представитель первого отдела» не настораживаланас – тех, среди которых она этот отдел представляла.

Казалось, она очень хочет понравиться. Вчастности, мне. О чем бы я ни рассказывал, Таня была первая среди слушателей.Первая смеялась шутке, смаковала анекдот, морщила конопатый лобик в стремлениипонять. Казалось, если ты можешь хоть на сантиметр продвинуть ее в ее развитии,она пойдет за тобой. И она как раз стучала! Точнее, потому и вела себя так, чтостучала. Или, еще точнее, для того и вела себя так, чтобы стучать, то есть