Страницы Миллбурнского клуба, 4 - Страница 112
- Предыдущая
- 112 / 136
- Следующая
112
Роман был закончен в 1975 году, во временасамого что ни на есть ядовитого цветения брежневско-сусловского партийногоруководства. Ни малейших надежд на его публикацию в СССР, конечно, не было, ивопрос заключался лишь в том, как переслать рукопись за границу и тем самымсохранить ее для потомков. Складывалась ситуация, подобная той, в которую попалВасилий Гроссман со своим романом «Жизнь и судьба» за десять с лишним лет дотого, с той лишь разницей, что у Гроссмана была хотя и наивная, но крошечнаянадежда на публикацию романа на родине во времена хрущевской оттепели, а уРозинера уже не было никаких иллюзий или надежд. Известный филолог и публицистАзарий Мессерер, близко знавший Феликса Розинера еще по Москве, рассказываетлюбопытную историю спасения романа:
«Феликс, инженер по образованию ичеловек незаурядно изобретательный, придумал хитрый план контрабанднойпересылки своего первого романа на Запад. Он переснял весь роман и, как емупоказалось, ловко запрятал кассеты с пленкой в багаже четырнадцатилетнего сына,когда тот в 1977 году улетал в Израиль с первой женой Феликса. Увы, бдительныхсоветских таможенников провести не удалось – кассеты были конфискованы. Феликсрасстроился, но ненадолго – он умел с юмором воспринимать неприятные события. Адля разрядки от стресса сочинил песню о том, как его роман попал в лапы КГБ, седко ироничным припевом: “Хоть какой-никакой, есть теперь у романа читатель!”Со временем ему все же удалось переправить “Финкельмайера” на Запад с моейпомощью и с помощью американских корреспондентов, с которыми я познакомился,сидя в отказе».
Пересказывать содержание романа «НектоФинкельмайер» – дело пустое, бессмысленное. Роман этот не терпит банальности,он чурается простоты – той, которая хуже воровства, он сам по себе – вызовтривиальности и «общепринятости» как по содержанию, так и по форме. Слова, нашиобыденные слова, бессильны передать блеск словесной вязи романа ФеликсаРозинера, которому, подобно его герою в поэзии, удалось в прозе «придать словамзыбкость, лишить их фиксированных значений, придать словам текучесть, а текступодвижность». Таинственное библейское изречение «В начале было Слово...»напрямую относится к роману Розинера, ибо оно, розинерское Слово с большойбуквы, с его темпом, динамикой, паузами и даже пропусками задает и ведет сюжет,формирует множественные импровизации и образы романа. Не угнаться нам за этимсловом на пределе возможного...
И тем не менее, рискну высказать несколькомыслей о том, что поразило меня лично в романе едва ли не с первых страниц,поделиться впечатлениями чисто читательскими, без всяких претензий налитературоведческий анализ...
ААРОН-ХАИМ ФИНКЕЛЬМАЙЕР
Роман «Некто Финкельмайер» производил напервых читателей ошеломляющее впечатление. Поэт и прозаик Лариса Миллеррассказывает:
«Я и мой муж были одними из первых,кому Феликс дал почитать рукопись – толстенную папку машинописных страниц. Этоже всегда проблема, когда друзья делятся своим творчеством – а вдруг непонравится. И хорошо помню ту радость, которую мы испытали, прочитав самоеначало. Я сразу же бросилась звонить Феликсу (к автомату: тогда, в 1975 году, унас еще не было телефона), чтобы высказать свое восхищение. А потом я целый годвозила эту рукопись по друзьям и знакомым...»
Вспоминаю, что при первом чтении романа«Некто Финкельмайер» меня особенно поразила его необычная по тем временамстержневая тема: столкновение с реальной жизнью и страдания гениального поэта,вынужденного сочинять и публиковать свои произведения от имени другогочеловека.
Феномен творчества под чужим именем, вообщеговоря, хорошо известен во всем мире. До сих пор некоторые литературоведыпредполагают, что автор великих шекспировских драм и сонетов по каким-топричинам скрыл свое подлинное имя и приписал эти шедевры другому человеку.Абсолютно достоверных примеров из близких нам времен очень много. Румынскийписатель Михаил Себастиан (Иосиф Гехтер), автор известной пьесы «Безымяннаязвезда», в годы Второй мировой войны издавал свои произведения под румынскимиименами, так как евреям было запрещено публиковаться в фашистской Румынии.Вспоминаю также, что французский композитор Жозеф Космá, авторпопулярной мелодии «Опавшие листья», в годы оккупации Франции нацистами публиковалмузыкальные сочинения через подставных лиц, чтобы не раскрыть свое еврейскоепроисхождение. В Советском Союзе, как теперь хорошо известно, широкопрактиковалось подобного рода творчество, равно как и использование наемныханонимных авторов для написания «гениальных произведений» партийных вождей –тоталитаризм, партийно-государственная диктатура, несомненно, провоцируют истимулируют разнообразные формы лжеавторства.
Феликс Розинер, по-видимому впервые врусской литературе, доводит сюжет лжеавторства до чудовищного гротеска. Всоответствии с партийными планами «строительства национальных культур», всемнародам Советского Союза, в том числе не имеющим своей письменности малымнародам Севера, предписано иметь национальных писателей и поэтов. Аарону-ХаимуФинкельмайеру, уже отличившемуся в качестве казенного поэта под псевдонимом А. Ефимовв армейской газете, предлагают писать стихи от имени тонгорского охотника ДанилыМанакина под псевдонимом Айон Неприген. Аарон соглашается участвовать вмистификации в надежде подзаработать и заодно опубликовать свои стихи, у
- Предыдущая
- 112 / 136
- Следующая