Страницы Миллбурнского клуба, 4 - Страница 36

люди так привыкли быть подавленными абсолютно во всем, что воспринимали это какестественное положение вещей. И про них уж точно нельзя было сказать, что оничувствовали себя несчастными.

Другие не ощущали себя несчастными,поскольку вполне приспособились к жизни в большевицком обществе. Они добилиськаких-то успехов. Так что они занимали в этом обществе положение повыше многихдругих. И если у них не было знакомых в Америке, которые своей информациеймогли привести их в состояние дискомфорта, то они тоже могли ощущать себявполне счастливыми.

А что можно было сказать о том, кто знал,где он живет. Вот я, скажем, очень хорошо понимал, где я нахожусь. Но даже я немог бы сказать о себе, что я ощущал себя несчастным. Я и многие такие же, какя, просто не могли позволить себе сидеть где-то в углу и плакать о своейнесчастной судьбе. Я, как и многие другие, пытался укрыться в небольшихостровках, оазисах, где можно было бы хотя бы на какое-то время отгородиться отокружающей действительности. И мы там, в наших оазисах, умудрялись не толькопросто выжить, но делать каждый наш день осмысленным и даже счастливым. И всеэти встречи с моими друзьями и соперниками по бриджу, вся эта борьба забриджевым столом, все радости и огорчения – это все были счастливейшиемгновения жизни.

Но счастье наше было особое. Оно было оченьпохоже на лагерное счастье бедного Ивана Денисовича. И понятно, почему. Мытоже, как и он, жили в тюрьме. Только тюрьма у нас была очень большая –величиной с целую страну.

Я знаю, что не все ощущали себя так, какчувствовал себя я в советской России. Но я ощущал себя именно так: в счастливыхостровках, оазисах жизни посреди большой тюрьмы. И я рад, что за свою жизнь в советскойРоссии я принадлежал к нескольким таким оазисам. Одним из них был Московскийбридж.

Игорь Ефимов – (1937 г.р., Москва) –писатель, философ, издатель. Эмигрировал в 1978 году, живет с семьей в Америке,в Пенсильвании. Автор двенадцати романов, среди которых «Зрелища», «АрхивыСтрашного суда», «Седьмая жена», «Пелагий Британец», «Суд да дело», «Новгородскийтолмач», «Неверная», «Обвиняемый», а также философских трудов «Практическаяметафизика», «Метаполитика», «Стыдная тайна неравенства», «Грядущий Аттила» икниг о русских писателях: «Бремя добра» и «Двойные портреты». В 1981 годуосновал издательство «Эрмитаж», которое за 27 лет существования выпустило 250книг на русском и английском языках. Преподавал в американских университетах ивыступал с лекциями о русской истории и литературе. Почти все книги Ефимова,написанные в эмиграции, были переизданы в России после падения коммунизма. В2012 году в Москве были опубликованы его воспоминания в двух томах: «Связьвремен». Более подробную информацию можно получить на сайте www.igor‑efimov.com.

Ричард Бартон*

(1925-1984)

Двое, которых мы будем называть Бас и Тенор,сидят друг перед другом за столом. Перед каждым – книги с закладками, газетныевырезки, фотографии. Иногда они произносят свои мини-монологи, глядя друг надруга, иногда – глядя в камеру. Время от времени их изображение сменяетсяпортретами тех, о ком они говорят, изображениями упоминаемых зданий, кораблей,уличными сценами, кадрами кинохроники.

Б а с. Он достиг в своей жизни всего, о чем, казалось бы, и мечтать не смелмальчик из бедного шахтерского поселка в провинциальном Уэльсе. Но, подводяитог, он мог бы сказать, перефразируя Экклезиаста: «Чего бы глаза мои нипожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу никакого веселья; я купил себедома и корабли, приобрел слуг и служанок; собрал серебра и золота и драгоценностей;слух мой услаждали певцы и певицы и разные музыкальные орудия; женщины и девыпадали в мои объятия, а самая прекрасная стала моей женой; и оглянулся я на вседела мои и на труды; и вот – все суета и томление духа, и нет от них пользы подсолнцем».

Т е н о р. Да,многие художники и артисты на вершине успеха и признания впадали в беспричиннуютоску: Лев Толстой, Хемингуэй, Сэлинджер, Вуди Аллен, Джуди Гарланд, ЭлвисПресли, Майкл Джексон и десятки других. Но поклонники Ричарда Бартона могли бывозразить вам и сослаться на множество его реальных неудач и поражений, которыхбыло бы достаточно, чтобы вогнать чувствительную душу в депрессию. Он был семьраз номинирован на премию Оскара, но так ни разу и не получил ее. Чтобы прятатьсвое богатство от налогов, он был вынужден вести жизнь кочевника, не имеющеговозможности завести постоянный дом ни в Англии, ни в Америке. У красивейшейженщины мира, доставшейся ему в жены, нрав был неукротимый (забудьте сказкуШекспира – Дзефирелли), и в конце концов они вынуждены были расстаться. Мечтастать писателем или хотя бы написать автобиографию не осуществилась. А про своеремесло он однажды написал в дневнике: «Мне кажется, всю жизнь я тайно стыдилсябыть актером».

Б а с. Один избиографов Ричарда Бартона писал, что своим характером он напоминал емудревнекельтского вождя, чья жизнь проходила в дерзких набегах на богатыеселения в долине, после которых он возвращался в свои пещеры с богатой добычей.В одиннадцать лет он совершил подвиг, неслыханный в шахтерском роду Дженкинсов:сдал экзамен на право учиться в средней школе. К тому времени у него уже небыло матери, с двухлетнего возраста он воспитывался в семье старшей сестры,Цецилии (или Сис). Ее муж, Элфед Джеймс, работал в шахте и поддерживал всюсемью жены, потому что их собственный отец оставлял все свои заработки в пивных