Страницы Миллбурнского клуба, 4 - Страница 37

или на собачьих и петушиных боях. Однако в конце 1930-х, когда Элфед осталсябез работы, Ричарду пришлось уйти из школы и поступить клерком в магазинодежды.

Т е н о р. «Какон ненавидел свою работу!» – вспоминала потом сестра Сис. К пятнадцати годамглавные страсти подростка определились, и он отдавался им со всей энергиейсвоей неуемной натуры. Спорт, книги, девочки, сцена – в любойпоследовательности; он разрывался между этими увлечениями. Конечно, сортировканосков и рубашек в магазине переживалась им как тягостная обуза, и он мстилсвоей работе, выполняя ее из рук вон плохо. У него даже хватило дерзостипереступать границы законности. В военное время карточки были введены не толькона еду и бензин, но и на одежду тоже. Родственники и приятели Ричарда поройимели шанс приобрести в его лавке пиджак, шапку, перчатки сверх лимита. Но не кэтому ли призывал Христос, когда учил: «Приобретайте себе друзей богатствомнеправедным» (Лука, 16:9). То есть раздавайте бедным не только свое, но ичужое.

Б а с. На счастьеРичарда, судьба свела его с человеком, сумевшим разглядеть в нем незаурядныйактерский талант. Филип Бартон преподавал в школе историю и математику, а такжеиграл в церкви на органе, сочинял пьесы, участвовал в радиопередачах Би-Би-Си,руководил группой скаутов – будущих пилотов. Но главное – он ставил школьныеспектакли. И считал своим долгом поддерживать и развивать любую одаренность вмолодых людях, встреченных им на жизненном пути. Он сумел уговорить Ричардавернуться в школу, давал ему уроки актерского мастерства, помогал деньгами,одеждой, жильем; он дал ему вкусить отраву сценического успеха в ролипрофессора Хиггинса. Ричард был так благодарен ему, что согласился стать егоприемным сыном и взять его фамилию – из Дженкинса превратился в Бартона.

Т е н о р. Апотом в газетах появилось объявление: известный драматург и режиссер ЭмлинВильямс ищет молодых актеров из Уэльса для своей новой пьесы, которая будетпоставлена в Лондоне осенью 1943 года. И Филип Бартон сделал все возможное,чтобы его ученик поехал на пробы. Эмлин Вильямс позже описал свои впечатления:«Ричард выглядел необычайно привлекательным. Чудесные сине-зеленые глаза.Никакой суетливости, никакого позирования. Почти застенчивый, но при этомуверенный в себе. Моя учительница сказала мне: “Похож на тебя; но в нем ещеесть скрытый дьявол, которого нет в тебе”».

Б а с. До мобилизациив армию Бартон полгода проучился в Оксфорде, где летом 1944 года принималучастие в студенческой постановке шекспировской комедии «Мера за меру». Военнуюслужбу он отбывал в наземных частях Королевского воздушного флота. Егодемобилизовали в 1947 году, и для него началась нелегкая жизнь молодого актера,вынужденного состязаться с сотнями своих талантливых сверстников за контракты ироли. Гастроли в провинции, участие в радиопостановках, чтение стихов, пробыдля телевидения – он брался за любую работу. В какой-то момент он оказалсясреди тех, кто должен был продемонстрировать свои способности перед знаменитымДжоном Гилгудом. Тот вспоминал потом: «В Бартоне был настоящий театральныйинстинкт... Это случается нечасто... В нем было что-то солнечное, такаяуверенность в себе, но без тщеславия... Мог прихвастнуть, но так неназойливо, какхвастают в пивной. Всегда полон занятных историй. Невероятно начитанный, горыстихов знал наизусть... Ну и, конечно, дамы и девицы так и вились вокруг него».

Т е н о р. Одиниз его товарищей по амурным приключениям так объяснял природу его успеха: «Понимаете,он отдавался каждой женщине, которая отдавалась ему. Он рассказывал им занятныеистории, дарил подарки, смешил их в постели. Когда женщина была с ним, ейказалось, что она – самая главная для него на свете. Хотя ясно было, что черезпару недель ее сменит другая. Он был охотник, но отдавался этому занятию неради умножения числа своих трофеев. Ему хотелось, чтобы они оба получалирадость от происходящего».

Б а с. РежиссерВильямс однажды спросил его, где он провел предыдущую ночь. «Выпивал, – ответилБартон. – В компании нескольких озорниц». – «Почему бы тебе не найти приличнуюдевушку и не угомониться?» – «А где ее взять?» – «Вокруг тебя так многоочаровательных актрис. Посмотри вон на ту, в другом конце сцены. Ее зовут СибилВильямс. Пойди и представься ей. » Бартон так и сделал. Через несколько месяцевони с Сибил поженились. Ему было двадцать три, ей – восемнадцать.

Т е н о р. Первыйнастоящий успех пришел к Бартону в 1951 году, когда, при поддержке Гилгуда, онполучил роль принца Хола во время Шекспировского фестиваля вСтратфорде-на-Эвоне. И публика, и критики были захвачены мастерством молодогоактера. Там, где его предшественники, как правило, изображали безвольногособутыльника Фальстафа, Бартон играл юношу, который и в шуме пирушки вглядывалсяв те годы, когда ему предстояло принять бремя королевской мантии и короны.Особенно завораживал его голос, богатый модуляциями, безупречный по искренностиинтонаций.

Б а с. Успех Бартонана британской сцене очень скоро привлек к нему внимание неутомимых ищеекГолливуда. Студия «Двадцатый век Фокс» в 1952 году заключила с ним контракт натри фильма, которые должны были принести ему 80 тысяч фунтов стерлингов –неслыханную сумму по тем временам. В Лос-Анджелесе его и Сибил приветливовстречали Лорен Бакал и Хамфри Богарт. Вновь прибывшие вскоре стали желаннымигостями в домах других кинозвезд, населявших Беверли Хиллз. Кол Портер игралдля них на рояле, Джуди Гарланд пела, Оливия де Хэвилленд и Грета Гарбо любилипикироваться с Ричардом. Но, похоже, ни перелет через океан, ни присутствие