Страницы Миллбурнского клуба, 4 - Страница 68

темном и продрогшем городе сэр Генри был почти чемпион. Даже если работал вдень всего лишь часов пять-шесть. «А больше, – то и дело повторял он про себя,– и не нужно. Вредно для здоровья, портит баланс внутренних гуморов. А главное,в этой стране подобное поведение совершенно бесполезно. Непродуктивно [sic]. Деятельность разумного человека должнапродлевать его жизнь, а не укорачивать. Поэтому самое важное – в любую погодуходить на прогулки и не злоупотреблять алкоголем. Соблюдать гигиену, следить заотоплением и не менять любовниц слишком часто – это нервно, хлопотно иобременительно с финансовой точки зрения. И здоровье тоже может пострадать, mydear lords, вот так».

Нельзя не признать, что умозаключениядостойного мистера Уилсона были логичны, обоснованы и подкреплены серьезнойдоказательной и экспериментальной базой. И сам прекрасный сэр это отлично знал,отчего находился в полной гармонии с собственной персоной. К сожалению, того женельзя было сказать об окружающем его мире, с неприятной закономерностьюпорождавшем одну напасть за другой. Вот и сегодня пронесся очередной и, какуверяли уже несколько человек, полностью достоверный слух о тяжелой болезниимператрицы. Последствия такой болезни могли радикально изменить несколькопошатнувшееся в последнее время политическое положение британских подданных в Петербурге.

«Может ли слух быть достоверным?» –поражался милейший сэр Генри. И отвечал: в России, пожалуй, да. Хотя нигде дворне блюдет столько секретности, сколько здесь. Потому официальных сообщенийобычно нет, тем паче своевременных, а слухов сколько угодно. В том числе иправдивых. Только от кого хранятся эти, с позволения сказать, тайны? Ведь кромеиностранцев, врачей здесь нет, а лейб-медик ничего серьезного не предпримет, несобрав очередной консилиум. Поэтому новости из царицыной спальни известны впосольствах уже на следующий день. Сами же русские – не простонародье, конечно,но даже ответственные и высокопоставленные лица – остаются в полнейшемневедении. Оттого всегда предпочитают действию медлительность – как бы, упасибоже, не ошибиться. Так-то оно безопаснее. Но чтобы не быть обвиненным вбездействии, изо всех сил увиливают и вертятся, вертятся и увиливают. Все впоту, а стоят; запарились, а ничего не сделали.

Почтенный коммерсант давно прекратилразвлекаться, задавая какому-нибудь русскому знакомцу каверзный политическийвопрос, правдивый ответ на который был ему самому, в отличие от подопытного,хорошо известен – например, даже из старых лондонских газет. Впрочем, иногдасобеседнику, в силу служебного положения, полагалось лгать – тут уж цена розыгрышаневелика. Но чаще чиновник, иногда весьма высокопоставленный, действительно незнал истины, и все равно лукавил и выдумывал вовсю, дабы, как полагал, неупасть в глазах иноземца.

В торговой фирме, возившей по миру масло,пеньку, деготь, воск, лес, пушнину и перья – компании не самой крупной, ноизвестной и уважаемой, – господин Уилсон отвечал за восточное, в данном случаероссийское, направление. Брекенридж работал на другом краю света – всевероамериканской массачусетской колонии, а Сазерби координировал их действияиз Лондона. Поэтому любую неудачу на здешнем фронте уроженец Бристоля, давнопокинувший родной город и всего за двадцать лет дослужившийся от младшегоклерка столичного офиса до компаньона, воспринимал как свою личную. Оттого он иперебрался сюда, в худо-бедно мощеное гнилыми досками болото, чтобы твердодержать руку на пульсе санкт-петербургского филиала. И вот – на тебе!

Война эта сэру Генри положительно ненравилась. Во-первых, нарушился едва лишь состоявшийся союз России с Англией, значительнооблегчивший разнообразные торговые сложности. Во-вторых, после того как столькоденег из казны его Вестминстерского Величества утекло в казну русскую (инемало, как достоверно знал опытный коммерсант, осталось в карманах некоторыхважных чинов), можно было ожидать некоторого ослабления поборов, и именно вотношении лиц британского подданства. Теперь на этом стоял большой крест.В-третьих, степень доступности многих товаров изменилась – все шло в армию.Точнее, должно было идти, но гораздо больше терялось и разворовывалось. Какговорят русские, все наперекосяк. Налаженные пути и проверенные схемы работалис большими перебоями. Выходить на новых людей или, тем более, пытать счастья всделках с тороватыми интендантами сэр Генри не хотел – опасно: можно неразобраться, кто кому покровительствует, и сильно ошибиться.

К тому же подобные комбинации – инструментодноразового пользования. Да, бывает: неожиданно на горизонте появляется партиядобротного товара, можно броситься на него по-кошачьи, при известной ловкости иудаче снять жирные сливки, радостно перекреститься и ждать следующего случая.Знаем, слышали – так обделывают дела в Индии да Турции. Пожалуйста, пусть живуткак знают. Ему же нужна работа бесперебойная, тем более что война скорокончится, надо будет возвращаться на круги своя. Вот и получилось, – не разговорил себе мистер Уилсон, усмехаясь над стаканом чая с контрабандным ромом, –попал я в самый что ни на есть русский переплет: что-то надо срочнопредпринимать, а все же лучше выждать. Правда, вот хорошо – пришли вести, чтоангло-ганноверская армия на континенте то ли сдалась французам, то ли полностьюэвакуировалась. Ничего, мы где-нибудь в другом месте свое возьмем. Не хватит угаллов сил на колонии, ох, не хватит, и денег им тоже взять неоткуда. Обижало,правда, отсутствие какой бы то ни было храбрости у герцога Камберленда,