Страницы Миллбурнского клуба, 4 - Страница 99

углядел в текстах В.С. ничего иного и уж тем более чаемого «нового»; достойноеще большего изумления, что он считает, что В.С. «воспевает» (слово-то какое!)экскременты, а не делает с ними чего-то другого. Скорее всего, такое отрицаниеи нежелание разобраться (ибо я не верю, что просвещенный Л. Аннинскийне смог бы понять то, что понятно почти любому) объясняется пороговымвосприятием. Если, скажем, человек антисемит – то вообще с ним никак нельзяобщаться (как делал, например, В. Набоков), несмотря на его другиедостоинства. По-видимому, у многих людей именно пороговое восприятие сталоглавным тормозом для адекватного восприятия Сорокина, который пересек слишкоммного порогов; я сам был не раз тому свидетелем. Вопрос этот запутанный; онтщательно исследуется в социосистемике, но здесь на нем нет возможностиостанавливаться.

Наркотики (табл.1, 8), как предмет сложно устроенный, работающий в тонкойзоне между духовным и телесным, В. Сорокина очень занимают, а еслисудить по последнему роману («Теллурия») – в данное время более, чем что-либодругое. Замечу мимоходом, что алкоголь играет в целом весьма периферийную роль –и тут В.С. нетривиален, не отводя «ведущей черте» русского народа никакогосерьезного места (значит, не считает ее столь ведущей – и, может, правильноделает). Но наркотики у него обычно совсем не те, от которых «торчит» нынешняямолодежь. Они куда радикальнее и страшнее. Их еще в природе нет, но, глядишь, ипоявятся. В “Dostoevsky-trip” наркоманы «подсаживаются» на различных писателей, чтобы коллективноперевоплотиться в героев какого-либо романа (или агломерации романов) иисполнять с некими искажениями роли героев. При этом по ходу пьесы выясняетсяпечальная истина, что «Достоевский в чистом виде действует смертельно» (все потребителипогибают), надо бы разбавить Стивеном Кингом …

В “Conkretnye” герои выгрызают внутренности литературных героев. В «Теллурии»единственный предмет, связывающий пятьдесят новелл, описывающих фантастическийновый мир, – это теллуровый гвоздь, вбиваемый в голову специалистами – «плотниками»и порождающий иллюзии огромной силы. Он является главным предметом вожделенияабсолютно различных враждующих между собой новофеодальных анклавов, в которыепревратились Россия и Европа. Методологически, это такое же объединяющее начало,как «норма» в «Норме», что порождает мрачный символизм: предметдобровольно-принудительного потребления развитого социализма после долгихтрансформаций перевоплотился в предмет «свободного потребления» сверхразвитогофеодализма. Это уже не «норма», которую тебе навязывают (а там ешь, с вареньемили без), а мечта, почти недоступная для большинства (гвоздь очень дорог). Новот незадача – мечта именно о наркотике, то есть о дарителе неестественногосчастья. Коллективистская химера победно вытеснена индивидуалистской. Это,видимо, и называется прогрессом.

Абсурдность действий героев (табл. 1, 7) настолько частовстречается, что, наряду с абсурдизмом самих текстов, она породила множествоисследований и даже отдельную книгу [8]. Абсурдность действий можно свести котсутствию цели в поступках или, по крайней мере, к непрописанности ее втексте. Цель очереди в «Очереди» не разъяснена, что немедленно апеллирует кпониманию того, что стояние могло быть за чем угодно. Цель бесконечной сериипреступлений и тягот героев в «Сердцах четырех» неясна (может быть,самоубийство особого вида). Соответственно, используемые ими термины, намеки ипроч. остаются туманными, вплоть до не известных никому технических терминов.Действия Романа в конце «Романа» абсурдны, при всей их тупой брутальности.Аналогично – цель «Отпуска в Дахау». Натуральные абсурдистские мотивызагадочных шуток Шекспира доведены до полного абсурда в «Дисморфомании». В«Заседании завкома» нормально текущее совещание по поводу прогульщика и пьяницыпревращается в дикую абсурдную сцену насилия. Аналогично, полная немотивированностьнасилия – в рассказах «Вызов к директору», «Аварон», «День русского едока» идр. Шедевром бессмысленности (и одной из вершин творчества В. Сорокина,на мой взгляд) является «Пепел», в котором сложное переплетение триллера,криминальной хроники и политической сатиры завершается совершенно абсурднымконцом. Эту вещь стоит рассмотреть подробнее, так как она соединяет в себемножество важных аспектов творчества писателя. Вот краткая фабула повествования:

1. Колбин, преуспевающий бизнесмен,получает звонок, бледнеет, бросает все дела и едет на своей дорогой машине залюдьми.

2. Он собирает совершенно разныхперсонажей: бомжа, депутата Госдумы, азербайджанскую торговку и интеллигента.

3. Все впятером приезжают в запущеннуюквартиру (почему-то полную скульптурами фаллосов разных размеров). Выясняется,что хозяин (некий юноша) – лидер секты. Он их «благословляет на дело» и даеттяжелую сумку.

4. Они попадают на финал чемпионата Россиипо Гнойной Борьбе (ГБ). Сообщник проводит их в темную комнату на стадионе.

5. Идет финальный матч, в котором ПрезидентРоссии говорит речь, и прочая. Победитель убивает своего противника (вся новеллапро ГБ – блестящий пример политической сатиры, особенно актуализированныйтекущими событиями в Росии, но я опускаю детали).

6. Когда победитель проходит по коридору,Колбин шлет четверку бросить коктейли Молотова («ради веса», то есть во имянекой идеи) в борца и его охрану. Они бросают, при этом гибнут сами; Колбинвыбегает последним и срезает автоножом загривок полуживого борца.

7. Колбин снова встречается с тем юношей,